Когда я добралась до врача, моё состояние уже было тяжёлым. Он очень удивился, что я так долго сидела без кислорода. Меня беспокоила одышка, которую никак не могли объяснить: сначала подозревали астму – её исключили, потом проверяли сердце – всё оказалось в норме. Я сама тогда не настаивала на дальнейших обследованиях и просто жила с этим, пока всё не усугубилось. В конце концов меня отправили в приёмный покой, где я два часа просидела без помощи. Когда доктор наконец меня осмотрел, выяснилось, что вся левая лёгкая была буквально «забелена» на снимке: в полости между лёгким и рёберной клеткой скопилась жидкость. Меня срочно перенаправили в крупную больницу, там ввели дренаж и откачали два с половиной литра жидкости. Именно из неё потом определили, что в организме злокачественный процесс, и сделали ПЭТ-сканирование, которое наглядно показало обширную опухоль в области таза, а также очаги в лёгком и под грудью. Не было никаких болей, никаких характерных симптомов, кроме одышки. Я была шокирована, ведь в семье никогда не встречался рак.
После этого у меня обнаружили рак яичников четвёртой стадии, причём сразу в самой тяжёлой форме. Опухоль была огромная, но особых проявлений не давала. Врач сообщил, что перед операцией нужно пройти несколько циклов химиотерапии, чтобы уменьшить опухоль. Я поначалу сопротивлялась: не было сил поверить, что это необходимо, ведь мне ничто не болело. Но вскоре, когда начались проблемы с мочевым пузырём, я решилась пройти курс. Три цикла химиотерапии за девять недель снизили мою 11-сантиметровую опухоль примерно вдвое, а очаги в лёгком и под грудью исчезли. Затем мне сделали обширную операцию: удалили женские органы, врачи осмотрели все внутренние полости. Разрез получился большой, затронул много лимфоузлов. После операции мне назначили ещё три цикла химиотерапии, чтобы убрать возможные оставшиеся злокачественные клетки. Всё это было очень тяжело: химиотерапия вызывает не просто усталость – это страшная, тотальная слабость, когда даже сходить в туалет бывает трудно.
Я живу в посёлке для пожилых, и здесь примерно у 70 процентов жителей диабет. Из-за этого я давно задумывалась, как сократить потребление углеводов. Мне тогда казалось разумным придерживаться хотя бы кето-питания, и мы с мужем перешли на мясо и некоторые продукты с невысоким содержанием углеводов. Я похудела на пять килограммов, муж – на шесть. Но серьёзных целей по снижению веса у нас не было, это было скорее стремление предотвратить диабет.
Как вы узнали о мясной диете?
У меня есть подруга из Южной Африки, с которой я познакомилась много лет назад. Мы общались по переписке, она потом стала практиковать строго мясное питание и рассказала мне о нём. Я поначалу не воспринимала идею полностью убрать овощи и фрукты, но, когда начала разбираться, узнала, что они во многом превращаются в сахар. А мне с онкологией так рисковать не хотелось. Я слушала доктора Энтони Чаффи, который объясняет, что многие растительные продукты содержат токсичные для нас вещества. Сначала я не могла в это поверить, но чем больше вникала, тем яснее понимала, насколько важно следить за тем, что мы едим.
В итоге мы с мужем полностью отказались от углеводов, включая овощи и фрукты. Я стала есть только мясо, рыбу, яйца, немного печени и другие виды субпродуктов, если они доступны, а также сливочное масло и воду. Мне оказалось несложно перейти на этот режим. Когда я убрала из рациона «растительную часть», почувствовала, что стала бодрее. Пропали вздутие, метеоризм, проблемы с пищеварением. Даже при моём возрасте в 80 лет я сохраняю активность, занимаюсь йогой, много хожу, плавала в Австрийских озёрах, ходила пешком по Камино. Недавно лазила на одну гору дважды за короткий срок – и чувствовала себя прекрасно.
Как в целом выглядит ваш рацион и режим дня?
Обычно я ем один раз в сутки: ужинаю около шести вечера, а потом снова сяду за стол не раньше двух дня. Меня это устраивает, я не голодна и чувствую лёгкость. В основном готовлю стейки, люблю сельдерейный бульон, делаю навар из костей. Ем печень, иногда другие субпродукты, люблю рыбу и морепродукты – мы живём рядом с рынком, где всё это можно купить. Могу позволить себе яйца. Жарю всё на сливочном масле. У меня не возникает проблем с кишечником без клетчатки. Раньше меня пугали тем, что без овощей возможны запоры, но опыт показал, что всё работает нормально, если правильно готовить и есть достаточно жиров. Правда, мне однажды поставили дивертикулит и показали, что мясо может застревать в углублениях стенок кишечника, поэтому я теперь тщательно пережёвываю еду либо выплёвываю хрящи и жилки, чтобы не травмировать пищеварительный тракт.
Муж старается придерживаться того же режима, хотя у него нет онкологии. Он значительно сократил сахар и давно бросил пить. Благодаря такому питанию мы оба лучше спим, отмечаем ясность в голове. Кроме того, у меня пропали сильные отёки, сдутия. Раньше я отрыгалась из-за грыжи пищевода, теперь это всё прошло.
Мои анализы крови каждые три месяца показывают уровень онкомаркера. Нормальной считается отметка до 35, и пока я держусь около 32. Иногда показатель скачет: то 25, то 18, то поднимается до 33, потом снижается, но всё это без дополнительного лечения. Врачи недоумевают: ведь обычно такой серьёзный рак быстро прогрессирует. Мои специалисты всегда спрашивают, что я делаю, интересуются, какие препараты принимаю. Я честно отвечаю, что помимо своих процедур придерживаюсь жёсткого мясного питания. Они удивлены, но не возражают. Кроме того, занимаюсь корректировкой лимфооттока, регулярно посещаю массаж и акупунктуру. Принимаю витамин C, магний, цинк, йод и китайские травяные таблетки, прописанные мне специалистом по восточной медицине, которые уменьшают воспаления и слизь. Со временем мне стало гораздо лучше. Я продолжаю свои привычные прогулки, встаю в шесть утра, занимаюсь делами, хожу на процедуры и при этом не ощущаю себя обессиленной.
Как у вас сейчас со сном?
Мне всегда неплохо спалось, но теперь я просыпаюсь более отдохнувшей. Нет тумана в голове. Сил хватает на прогулки и йогу. Я не чувствую, что мне восемьдесят. Совсем недавно я взбиралась на гору и смогла подняться дважды. Врачи одобрили мою идею поехать в Японию весной, и я настроена и дальше жить активно.
Вы рассказываете о своём питании соседям по посёлку?
Да, но многие не готовы менять привычки, хотя удивляются, что я так хорошо себя чувствую после диагноза, который обычно означает быструю смерть. Людям сложно отказаться от сахара. Они видят мои результаты, но мало кто идёт на такие кардинальные меры. Впрочем, не исключаю, что в будущем кто-то из них пересмотрит свой рацион.
В целом я убеждена, что мой образ жизни и поддержка близких помогают мне сдерживать развитие болезни. Онколог с интересом выслушивает мои рассказы о диете и о том, что я ощущаю. Я надеюсь и дальше делиться опытом, потому что хочу, чтобы люди понимали: питание влияет на нас сильно. Если у меня и есть шансы прожить дольше, чем отвела мне статистика, то во многом благодаря тому, что я ем исключительно полезные для меня продукты, избегая всего, что способно стимулировать рост опухоли. Я не собираюсь сдаваться и продолжаю жить полной жизнью.
