Видео с голосовым переводом на Телеграм-канале @carni_ru
Майкл, как вы пришли к карнивор-диете?
Это произошло по многим причинам, Дэйв. Несколько лет назад я обратил внимание, что Джордан Питерсон говорил об этом. Я слышал, как Джо Роган обсуждал это. Один из моих коллег был её сторонником. Он подходил к моему обеденному столу и говорил: «Там еда выглядит неплохо, но я не уверен насчёт этих ужасных овощей». Решающим стимулом стало интервью с медицинским специалистом. Ведущий спросил: «Что случилось? Вы так похудели!» Врач ответил, что всё остальное вторично. Если у вас морбидное ожирение, то любые другие действия лишь незначительны. По сути, чтобы быть здоровым, нужно находиться в пределах нормального веса. Это стало достаточной мотивацией, наряду с другими факторами, чтобы я начал.
Мой коллега советовал посмотреть Шона Бейкера, Кена Берри, Энтони Чаффи – людей, к которым стоит прислушаться. Я изучил их рекомендации, и они предлагали довольно простой план действий: чего ожидать и как начать, что делало диету вполне достижимой.
Были ли у вас проблемы с весом или другие проблемы со здоровьем, которые заставили вас попробовать эту диету?
Я начал с веса 100–105 кг, что уже приближалось к морбидному ожирению. Несколько лет назад я уговорил жену разрешить мне прыгнуть с самолёта. Там было ограничение по весу — 100 кг. Я изо всех сил пытался похудеть, но в итоге весил 103 кг. Пришлось пережить унижение, заплатив 8 долларов за каждый лишний килограмм, чтобы меня пустили в самолёт. Кроме того, когда изучаешь материалы доктора Шона Бейкера и других специалистов, они рассказывают о многих других аспектах, связанных с правильным питанием человека. Итак, первоначальным стимулом было похудение. Я начал этот путь в начале апреля с весом около 102–103 кг.
Сейчас я вешу примерно 80 кг. Это всё ещё немного выше нормы по ИМТ, но, как я уже говорил, изначально всё было ради веса. Однако диета в действительности стала путём к метаболическому здоровью. Разве мог я раньше подумать, что период полувыведения растительных масел, разрушающих функциональные способности клеток, составляет 650 дней? Это значит, что половина съеденного масла останется в вашем организме на пару лет. Удивительно, что эти вещества повсюду, и их воспринимают как обыденность. Итак, я начал с мысли, что мне нужно привести вес в норму, чтобы улучшить качество жизни, поскольку мне сейчас за 50. Наше общество почти запрограммировано на то, что ухудшение здоровья – это естественный процесс старения. Нас спрашивают: «Вы слишком стары для этого?» или «Чего вы ждёте? Ваша жизнь будет становиться только хуже с возрастом». Но чем глубже погружаешься в путешествие в мир карнивор-диеты, тем яснее понимаешь, что это ложный нарратив.
На самом деле, нужно просто не мешать этому удивительному организму – человеческому телу – заботиться о себе и делать то, что ему необходимо. Недавно я разговаривал с коллегой о том, что в современном обществе еда, кажется, стала механизмом развлечения. Но её истинная функция – это питание, поддержка жизни. Мой коллега спросил: «Раз ты убрал это развлечение, чем теперь занимаешься?» А я ответил, что пару месяцев назад начал учиться играть на гитаре. Это гораздо более здоровый и приносящий удовлетворение путь для развлечения и познания мира, чем постоянное пребывание в болезненном состоянии.
Какие изменения в здоровье произошли после того, как вы перестали фокусироваться только на весе?
Я бы сказал, что был если не диабетиком, то уж точно преддиабетиком. Каждый день, приходя с работы, я чувствовал боль в ступнях.
Я входил в дом как сварливый старик: сразу снимал обувь, и пока не сниму её, никто не должен был со мной разговаривать, потому что я был так раздражён из-за боли в ногах. Было ощущение отёка или воспаления. Начну снизу вверх: у меня были грибковые инфекции, которые постоянно ухудшались, но теперь они проходят. Я хочу отметить, что низкоуглеводная или карнивор-диета – это не панацея. Она не обязательно исправляет всё, но она улучшает общее состояние. Грибок на ногах не исчез полностью, но динамика положительная. Состояние ступней улучшилось на 90–95%. Они не идеальны, но разница заметна. Если двигаться вверх по телу, раньше у меня было гораздо больше проблем с такими состояниями, как экзема, в области подколенных ямок и на потных участках, таких как подмышки и руки. Теперь, как и со ступнями, это не идеально, но значительно лучше. Астма была диагностирована, когда мне было около трёх или четырёх лет. Последние 50 лет я всё больше полагался на фармацевтические препараты для её контроля.
Вначале это был Вентолин, затем стероиды, такие как Пульмикорт. Мой нынешний режим – Бриканил. В апреле я принимал две дозы Бриканила утром и вечером, а теперь принимаю одну дозу через день. У меня есть пикфлоуметр для измерения ёмкости лёгких, что позволяет мне делать микрокоррекции. Я могу наблюдать за физиологией своего тела и помогать ему, когда это нужно, вместо того чтобы перегружать его внешними факторами. Общие боли – в коленях, локтях, ступнях, плечах – исчезли. Раньше я просыпался и с трудом засыпал ночью из-за боли в плечах, но теперь этого нет. Самое удивительное – это зрение. Я был убеждён, что скоро ослепну. Джордан Питерсон описывал подобное в своём опыте, и я не верил, пока сам не столкнулся с плавающими помутнениями и «слепыми пятнами» в поле зрения. Снова, зрение не идеально, я всё ещё ношу очки, но его ухудшение сменилось улучшением. Это поразительно. Так что изменений очень много, и я чувствую, что определённо что-то упускаю, но в целом, это просто небо и земля.
Позволила ли вам карнивор-диета не мешать организму делать своё дело?
Да, на 100%. Ещё один аспект – это ментальное состояние. Я только что говорил о физиологии. Недавно умер член моей семьи, который жил в семи часах езды. До карнивор-диеты, проехав семь часов, я был бы разбит на пару дней. После карнивор-диеты, проехав семь часов, я, конечно, устаю, но это совсем другой уровень. Хороший ночной сон – и на следующий день я в полном порядке. А после четырёхчасовой поездки я вообще не чувствую никакого дискомфорта. У меня не болит спина в машине, я бодр и внимателен. Что касается умственной производительности, раньше к двум-трём часам дня я с трудом бодрствовал, а теперь жена звонит мне в семь вечера и спрашивает: «Ты всё ещё на работе, что происходит?» Я просто работаю продуктивно и выполняю задачи. У меня появилась такая умственная выносливость, которой раньше не было. Это просто невероятно.
Как карнивор-диета повлияла на ваше окружение, и смогли ли вы кого-либо убедить следовать вашему примеру?
Мне кажется, это то, что каждый должен открыть для себя сам. Если человек не открыт к этому, то и не откроется. Это немного похоже на воспитание детей: всё, что вы можете делать – это подавать пример. Что я особенно ценю в карнивор-диете, в отличие от веганства, так это гораздо большую толерантность и принятие. Каждый должен найти свой собственный путь. И найти свой путь – это значит позволить себе немного молочных продуктов, или придерживаться кето-подобного питания, или что-то ещё. Вы делаете то, что нужно вам. Я согласен, люди всегда должны находить свой путь.
Некоторое время назад я разговаривал с гостьей, у которой, как мне кажется, был хороший подход к людям, обращавшимся к ней с вопросами: «Как мне сделать то же, что и вы? Как сбросить вес? Как почувствовать себя лучше?» Ей немного надоело постоянно повторять одно и то же, а в ответ слышать: «Да, звучит интересно, но это не для меня». Поэтому теперь она сначала даёт им посмотреть множество видеороликов – например, видео Кена Берри для начинающих. Она говорит: «Посмотрите их, и если вы всё ещё будете заинтересованы, приходите и поговорим». То есть, сначала вложите своё время, а потом, если интерес сохранится, вы, вероятно, действительно попробуете. Интересно, что такие люди, как Чаффи, Берри и Бейкер – все они врачи, и вам будет трудно описать преимущества и процесс лучше, чем они.
А общение с коллегой, другом или членом семьи больше связано с поддержкой, опытом и советами, например: «У меня тут происходит что-то странное, как мне с этим справиться?» Доступно так много ресурсов, и именно этим путём пошёл мой коллега, советуя: «Посмотри это видео Шона Бейкера» или что-то подобное. Как сказал Джордан Питерсон (возможно, это библейское выражение), «бремя жертвы должно быть принято охотно». Если человек готов посвятить время, пожертвовать этими драгоценными часами дня, значит, он действительно включён в процесс, а до этого – это просто шум. Это напоминает мне о моей жене, у которой ревматоидный артрит; она, по сути, ходячая аптека. Заглянешь в шкаф, а там столько лекарств. Она была достаточно великодушна, чтобы пройти этот путь со мной, так что это своего рода семейное усилие, или, по крайней мере, усилие супругов. Но ей действительно трудно подобрать лекарства в соответствии с диетой.
Теория заключается в том, что из-за уменьшения воспаления необходимо внести микрокорректировки в принимаемые фармацевтические препараты. Однажды я пошёл с ней к какому-то холистическому специалисту. Мой опыт общения с медицинскими работниками был довольно разным. И один из них сказал: «Людям нужна клетчатка, людям нужны углеводы, 95% людей генетически несовместимы с карнивор-диетой». И я сижу и думаю: «Хорошо, я склоняюсь к аргументу Чаффи, что единственный способ выживания людей в ледниковый период заключался в адаптации к питанию, доступному только в те периоды». И для человека, который в остальном довольно умён, может быть трудно сохранять спокойствие, когда сталкиваешься с такой ерундой, откровенно говоря. Но потом я вспомнил своего коллегу, который помог мне в этом путешествии. У него довольно хороший способ объяснения: нельзя винить этих людей, потому что именно так их запрограммировали думать и говорить.
И если это всё, чему вы подвергались и чему вас учили, и вы не были достаточно любопытны, чтобы выйти за эти рамки, то почему бы вам просто не объяснить это, Дэйв? Это похоже на то, что если это всё, что вы знаете, то у вас нет причин сомневаться в этом. Например, если вы говорите детям, когда они растут, что можно дойти из Китая до Австралии. Если бы все всегда воспринимали это всерьёз и говорили, что это существует, а детям никогда не говорили, что это шутка или неправда, у них не было бы причин не верить в это. И я думаю, что врачи примерно так же: им просто говорят одно, и никто никогда не противоречит этому. До тех пор, пока они не встретят нас. Меня возмущает то, что они говорят это с такой уверенностью в отсутствие данных. Джордан Питерсон также описывает интересную особенность людей с высоким IQ.
Например, если у человека IQ 150 или около того, то, находясь в этой высшей категории, вы склонны знать очень много о небольшом круге вещей и совершаете ошибку, полагая, что ваша компетенция всеобъемлюща, хотя на самом деле у вас огромные слепые зоны. Думаю, здесь есть доля правды. С моей точки зрения, я твёрдо верю в личную ответственность. Поэтому, если вы хотите так думать – думайте, но делитесь своими данными. Это похоже на работу в сфере ИИ, где я возглавляю группу. Мы всегда спрашиваем: «Откуда вы взяли эту информацию?» Принцип «доверяй, но проверяй». Если вы слепо принимаете то, что вам говорят, это ваша ответственность. Вы не обязаны этого делать. Я считаю, что мои прежние работы сформировали у меня схожее мышление. Я — разработчик программного обеспечения. Когда постоянно ищешь проблемы и отлаживаешь код, всегда стремишься найти истинную причину. Меня не интересует теория, почему это *может* происходить; мне нужно точно знать, *почему* это происходит.
Поэтому я всегда углубляюсь и отлаживаю, чтобы найти фактическую причину программной ошибки или сбоя. Я думаю, именно этого не хватает в медицинской профессии: там слишком сфокусированы на теории, а не на практических результатах, которые можно достичь, и на том, что они видят перед собой. Я склонен рассматривать это через призму системы стимулов. Как говорил Томас Соуэлл, люди реагируют на стимулы. Я немного перефразирую: это некая комбинация окружающей среды и системы стимулов, которая формирует человеческое поведение. Возможно, это звучит немного философски, но меня очень интересуют философия, теология, психология – это то, что я обычно изучаю. Но я думаю о медицинской профессии: там нужно быстро принимать пациентов, и обучение направлено лишь на устранение симптомов, а не на поиск первопричин. Пациенты в большинстве своём приходят за быстрыми решениями и не заинтересованы в жертвах ради выявления корня проблемы. Мой друг, бывший терапевт, не смог с этим справиться.
Он рассказал, что ему запретили искать первопричины, потому что это «пустая трата времени». Получается, что этот подход исчезает, потому что большинство людей, приходящих к врачу, хотят просто получить быстрое облегчение. Сейчас у меня есть небольшая проблема со здоровьем – грыжа. У моего дяди, вероятно, что-то похожее. Я зашёл к нему на чай в дом престарелых, и он несколько месяцев жаловался на боль. Он рассказал, как сходил к врачу, получил обезболивающее, и это было «потрясающе», потому что боль ушла. Но он совершенно не интересовался, что вызывало эту боль. Ему это было просто неинтересно. Для меня это звучит поразительно. Я же, например, открываю какой-нибудь онлайн-ресурс, немного «гуглю», выясняю наиболее вероятную причину боли, что я могу сделать, какие упражнения помогут справиться с ней. Если это не помогает, я иду к врачу. Врач подтверждает мой «диагноз» (полученный с помощью поиска в интернете) и говорит: «Да, вы всё делаете правильно, и вот ещё несколько советов».
Благодаря интернету, если вы любопытны, вы можете сделать хороший старт, а затем получить поддержку в будущем, если окажется, что вы ошиблись. Но мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что мой дядя совершенно не интересовался причиной своей боли. Когда я обсуждал это со своим коллегой, он сказал: «Майкл, я не понимаю, почему ты находишь это несоответствующим, ведь его так учили». Моего дядю научили: есть боль – иди к врачу. Врач даст лекарство. Лекарство решит проблему. Иди домой и постепенно ухудшайся до самой смерти. Примерно так устроена эта программа. Это своего рода человеческая природа. Мозг всегда ищет самый лёгкий путь. Он всегда думает: «Хорошо, какой лучший путь через этот лабиринт?» И мы, люди, позволили себя приучить к мысли, что для каждой болезни или проблемы должно быть лекарство.
И когда вы смотрите на самую успешную рекламную кампанию, которая продаёт волшебные решения, она по сути сфокусирована на одном и том же: дать людям «волшебную кнопку», чтобы избавиться от проблемы, с которой они сталкиваются. Что меня поражает, когда вы об этом говорите, так это то, что от обычного человека многого просят, если он должен обладать инструментами для борьбы со всей этой мощной маркетинговой машиной, которая была разработана. Мы можем говорить об этом и в сфере еды: как человек должен сопротивляться пище, которая была создана сверхвкусной? Где инструменты, которые существуют, чтобы игнорировать вывеску KFC, когда вы едете по дороге? Эта среда создана не для вас, а для какой-то коммерчески ориентированной компании. Не поймите меня неправильно, я за капитализм. Я твёрдо верю, что капитализм вывел Запад и человечество из бедности с поразительной скоростью.
Майкл, как вы пришли к карнивор-диете?
Это произошло по многим причинам, Дэйв. Несколько лет назад я обратил внимание, что Джордан Питерсон говорил об этом. Я слышал, как Джо Роган обсуждал это. Один из моих коллег был её сторонником. Он подходил к моему обеденному столу и говорил: «Там еда выглядит неплохо, но я не уверен насчёт этих ужасных овощей». Решающим стимулом стало интервью с медицинским специалистом. Ведущий спросил: «Что случилось? Вы так похудели!» Врач ответил, что всё остальное вторично. Если у вас морбидное ожирение, то любые другие действия лишь незначительны. По сути, чтобы быть здоровым, нужно находиться в пределах нормального веса. Это стало достаточной мотивацией, наряду с другими факторами, чтобы я начал.
Мой коллега советовал посмотреть Шона Бейкера, Кена Берри, Энтони Чаффи – людей, к которым стоит прислушаться. Я изучил их рекомендации, и они предлагали довольно простой план действий: чего ожидать и как начать, что делало диету вполне достижимой.
Были ли у вас проблемы с весом или другие проблемы со здоровьем, которые заставили вас попробовать эту диету?
Я начал с веса 100–105 кг, что уже приближалось к морбидному ожирению. Несколько лет назад я уговорил жену разрешить мне прыгнуть с самолёта. Там было ограничение по весу — 100 кг. Я изо всех сил пытался похудеть, но в итоге весил 103 кг. Пришлось пережить унижение, заплатив 8 долларов за каждый лишний килограмм, чтобы меня пустили в самолёт. Кроме того, когда изучаешь материалы доктора Шона Бейкера и других специалистов, они рассказывают о многих других аспектах, связанных с правильным питанием человека. Итак, первоначальным стимулом было похудение. Я начал этот путь в начале апреля с весом около 102–103 кг.
Сейчас я вешу примерно 80 кг. Это всё ещё немного выше нормы по ИМТ, но, как я уже говорил, изначально всё было ради веса. Однако диета в действительности стала путём к метаболическому здоровью. Разве мог я раньше подумать, что период полувыведения растительных масел, разрушающих функциональные способности клеток, составляет 650 дней? Это значит, что половина съеденного масла останется в вашем организме на пару лет. Удивительно, что эти вещества повсюду, и их воспринимают как обыденность. Итак, я начал с мысли, что мне нужно привести вес в норму, чтобы улучшить качество жизни, поскольку мне сейчас за 50. Наше общество почти запрограммировано на то, что ухудшение здоровья – это естественный процесс старения. Нас спрашивают: «Вы слишком стары для этого?» или «Чего вы ждёте? Ваша жизнь будет становиться только хуже с возрастом». Но чем глубже погружаешься в путешествие в мир карнивор-диеты, тем яснее понимаешь, что это ложный нарратив.
На самом деле, нужно просто не мешать этому удивительному организму – человеческому телу – заботиться о себе и делать то, что ему необходимо. Недавно я разговаривал с коллегой о том, что в современном обществе еда, кажется, стала механизмом развлечения. Но её истинная функция – это питание, поддержка жизни. Мой коллега спросил: «Раз ты убрал это развлечение, чем теперь занимаешься?» А я ответил, что пару месяцев назад начал учиться играть на гитаре. Это гораздо более здоровый и приносящий удовлетворение путь для развлечения и познания мира, чем постоянное пребывание в болезненном состоянии.
Какие изменения в здоровье произошли после того, как вы перестали фокусироваться только на весе?
Я бы сказал, что был если не диабетиком, то уж точно преддиабетиком. Каждый день, приходя с работы, я чувствовал боль в ступнях.
Я входил в дом как сварливый старик: сразу снимал обувь, и пока не сниму её, никто не должен был со мной разговаривать, потому что я был так раздражён из-за боли в ногах. Было ощущение отёка или воспаления. Начну снизу вверх: у меня были грибковые инфекции, которые постоянно ухудшались, но теперь они проходят. Я хочу отметить, что низкоуглеводная или карнивор-диета – это не панацея. Она не обязательно исправляет всё, но она улучшает общее состояние. Грибок на ногах не исчез полностью, но динамика положительная. Состояние ступней улучшилось на 90–95%. Они не идеальны, но разница заметна. Если двигаться вверх по телу, раньше у меня было гораздо больше проблем с такими состояниями, как экзема, в области подколенных ямок и на потных участках, таких как подмышки и руки. Теперь, как и со ступнями, это не идеально, но значительно лучше. Астма была диагностирована, когда мне было около трёх или четырёх лет. Последние 50 лет я всё больше полагался на фармацевтические препараты для её контроля.
Вначале это был Вентолин, затем стероиды, такие как Пульмикорт. Мой нынешний режим – Бриканил. В апреле я принимал две дозы Бриканила утром и вечером, а теперь принимаю одну дозу через день. У меня есть пикфлоуметр для измерения ёмкости лёгких, что позволяет мне делать микрокоррекции. Я могу наблюдать за физиологией своего тела и помогать ему, когда это нужно, вместо того чтобы перегружать его внешними факторами. Общие боли – в коленях, локтях, ступнях, плечах – исчезли. Раньше я просыпался и с трудом засыпал ночью из-за боли в плечах, но теперь этого нет. Самое удивительное – это зрение. Я был убеждён, что скоро ослепну. Джордан Питерсон описывал подобное в своём опыте, и я не верил, пока сам не столкнулся с плавающими помутнениями и «слепыми пятнами» в поле зрения. Снова, зрение не идеально, я всё ещё ношу очки, но его ухудшение сменилось улучшением. Это поразительно. Так что изменений очень много, и я чувствую, что определённо что-то упускаю, но в целом, это просто небо и земля.
Позволила ли вам карнивор-диета не мешать организму делать своё дело?
Да, на 100%. Ещё один аспект – это ментальное состояние. Я только что говорил о физиологии. Недавно умер член моей семьи, который жил в семи часах езды. До карнивор-диеты, проехав семь часов, я был бы разбит на пару дней. После карнивор-диеты, проехав семь часов, я, конечно, устаю, но это совсем другой уровень. Хороший ночной сон – и на следующий день я в полном порядке. А после четырёхчасовой поездки я вообще не чувствую никакого дискомфорта. У меня не болит спина в машине, я бодр и внимателен. Что касается умственной производительности, раньше к двум-трём часам дня я с трудом бодрствовал, а теперь жена звонит мне в семь вечера и спрашивает: «Ты всё ещё на работе, что происходит?» Я просто работаю продуктивно и выполняю задачи. У меня появилась такая умственная выносливость, которой раньше не было. Это просто невероятно.
Как карнивор-диета повлияла на ваше окружение, и смогли ли вы кого-либо убедить следовать вашему примеру?
Мне кажется, это то, что каждый должен открыть для себя сам. Если человек не открыт к этому, то и не откроется. Это немного похоже на воспитание детей: всё, что вы можете делать – это подавать пример. Что я особенно ценю в карнивор-диете, в отличие от веганства, так это гораздо большую толерантность и принятие. Каждый должен найти свой собственный путь. И найти свой путь – это значит позволить себе немного молочных продуктов, или придерживаться кето-подобного питания, или что-то ещё. Вы делаете то, что нужно вам. Я согласен, люди всегда должны находить свой путь.
Некоторое время назад я разговаривал с гостьей, у которой, как мне кажется, был хороший подход к людям, обращавшимся к ней с вопросами: «Как мне сделать то же, что и вы? Как сбросить вес? Как почувствовать себя лучше?» Ей немного надоело постоянно повторять одно и то же, а в ответ слышать: «Да, звучит интересно, но это не для меня». Поэтому теперь она сначала даёт им посмотреть множество видеороликов – например, видео Кена Берри для начинающих. Она говорит: «Посмотрите их, и если вы всё ещё будете заинтересованы, приходите и поговорим». То есть, сначала вложите своё время, а потом, если интерес сохранится, вы, вероятно, действительно попробуете. Интересно, что такие люди, как Чаффи, Берри и Бейкер – все они врачи, и вам будет трудно описать преимущества и процесс лучше, чем они.
А общение с коллегой, другом или членом семьи больше связано с поддержкой, опытом и советами, например: «У меня тут происходит что-то странное, как мне с этим справиться?» Доступно так много ресурсов, и именно этим путём пошёл мой коллега, советуя: «Посмотри это видео Шона Бейкера» или что-то подобное. Как сказал Джордан Питерсон (возможно, это библейское выражение), «бремя жертвы должно быть принято охотно». Если человек готов посвятить время, пожертвовать этими драгоценными часами дня, значит, он действительно включён в процесс, а до этого – это просто шум. Это напоминает мне о моей жене, у которой ревматоидный артрит; она, по сути, ходячая аптека. Заглянешь в шкаф, а там столько лекарств. Она была достаточно великодушна, чтобы пройти этот путь со мной, так что это своего рода семейное усилие, или, по крайней мере, усилие супругов. Но ей действительно трудно подобрать лекарства в соответствии с диетой.
Теория заключается в том, что из-за уменьшения воспаления необходимо внести микрокорректировки в принимаемые фармацевтические препараты. Однажды я пошёл с ней к какому-то холистическому специалисту. Мой опыт общения с медицинскими работниками был довольно разным. И один из них сказал: «Людям нужна клетчатка, людям нужны углеводы, 95% людей генетически несовместимы с карнивор-диетой». И я сижу и думаю: «Хорошо, я склоняюсь к аргументу Чаффи, что единственный способ выживания людей в ледниковый период заключался в адаптации к питанию, доступному только в те периоды». И для человека, который в остальном довольно умён, может быть трудно сохранять спокойствие, когда сталкиваешься с такой ерундой, откровенно говоря. Но потом я вспомнил своего коллегу, который помог мне в этом путешествии. У него довольно хороший способ объяснения: нельзя винить этих людей, потому что именно так их запрограммировали думать и говорить.
И если это всё, чему вы подвергались и чему вас учили, и вы не были достаточно любопытны, чтобы выйти за эти рамки, то почему бы вам просто не объяснить это, Дэйв? Это похоже на то, что если это всё, что вы знаете, то у вас нет причин сомневаться в этом. Например, если вы говорите детям, когда они растут, что можно дойти из Китая до Австралии. Если бы все всегда воспринимали это всерьёз и говорили, что это существует, а детям никогда не говорили, что это шутка или неправда, у них не было бы причин не верить в это. И я думаю, что врачи примерно так же: им просто говорят одно, и никто никогда не противоречит этому. До тех пор, пока они не встретят нас. Меня возмущает то, что они говорят это с такой уверенностью в отсутствие данных. Джордан Питерсон также описывает интересную особенность людей с высоким IQ.
Например, если у человека IQ 150 или около того, то, находясь в этой высшей категории, вы склонны знать очень много о небольшом круге вещей и совершаете ошибку, полагая, что ваша компетенция всеобъемлюща, хотя на самом деле у вас огромные слепые зоны. Думаю, здесь есть доля правды. С моей точки зрения, я твёрдо верю в личную ответственность. Поэтому, если вы хотите так думать – думайте, но делитесь своими данными. Это похоже на работу в сфере ИИ, где я возглавляю группу. Мы всегда спрашиваем: «Откуда вы взяли эту информацию?» Принцип «доверяй, но проверяй». Если вы слепо принимаете то, что вам говорят, это ваша ответственность. Вы не обязаны этого делать. Я считаю, что мои прежние работы сформировали у меня схожее мышление. Я — разработчик программного обеспечения. Когда постоянно ищешь проблемы и отлаживаешь код, всегда стремишься найти истинную причину. Меня не интересует теория, почему это *может* происходить; мне нужно точно знать, *почему* это происходит.
Поэтому я всегда углубляюсь и отлаживаю, чтобы найти фактическую причину программной ошибки или сбоя. Я думаю, именно этого не хватает в медицинской профессии: там слишком сфокусированы на теории, а не на практических результатах, которые можно достичь, и на том, что они видят перед собой. Я склонен рассматривать это через призму системы стимулов. Как говорил Томас Соуэлл, люди реагируют на стимулы. Я немного перефразирую: это некая комбинация окружающей среды и системы стимулов, которая формирует человеческое поведение. Возможно, это звучит немного философски, но меня очень интересуют философия, теология, психология – это то, что я обычно изучаю. Но я думаю о медицинской профессии: там нужно быстро принимать пациентов, и обучение направлено лишь на устранение симптомов, а не на поиск первопричин. Пациенты в большинстве своём приходят за быстрыми решениями и не заинтересованы в жертвах ради выявления корня проблемы. Мой друг, бывший терапевт, не смог с этим справиться.
Он рассказал, что ему запретили искать первопричины, потому что это «пустая трата времени». Получается, что этот подход исчезает, потому что большинство людей, приходящих к врачу, хотят просто получить быстрое облегчение. Сейчас у меня есть небольшая проблема со здоровьем – грыжа. У моего дяди, вероятно, что-то похожее. Я зашёл к нему на чай в дом престарелых, и он несколько месяцев жаловался на боль. Он рассказал, как сходил к врачу, получил обезболивающее, и это было «потрясающе», потому что боль ушла. Но он совершенно не интересовался, что вызывало эту боль. Ему это было просто неинтересно. Для меня это звучит поразительно. Я же, например, открываю какой-нибудь онлайн-ресурс, немного «гуглю», выясняю наиболее вероятную причину боли, что я могу сделать, какие упражнения помогут справиться с ней. Если это не помогает, я иду к врачу. Врач подтверждает мой «диагноз» (полученный с помощью поиска в интернете) и говорит: «Да, вы всё делаете правильно, и вот ещё несколько советов».
Благодаря интернету, если вы любопытны, вы можете сделать хороший старт, а затем получить поддержку в будущем, если окажется, что вы ошиблись. Но мне потребовалось много времени, чтобы смириться с тем, что мой дядя совершенно не интересовался причиной своей боли. Когда я обсуждал это со своим коллегой, он сказал: «Майкл, я не понимаю, почему ты находишь это несоответствующим, ведь его так учили». Моего дядю научили: есть боль – иди к врачу. Врач даст лекарство. Лекарство решит проблему. Иди домой и постепенно ухудшайся до самой смерти. Примерно так устроена эта программа. Это своего рода человеческая природа. Мозг всегда ищет самый лёгкий путь. Он всегда думает: «Хорошо, какой лучший путь через этот лабиринт?» И мы, люди, позволили себя приучить к мысли, что для каждой болезни или проблемы должно быть лекарство.
И когда вы смотрите на самую успешную рекламную кампанию, которая продаёт волшебные решения, она по сути сфокусирована на одном и том же: дать людям «волшебную кнопку», чтобы избавиться от проблемы, с которой они сталкиваются. Что меня поражает, когда вы об этом говорите, так это то, что от обычного человека многого просят, если он должен обладать инструментами для борьбы со всей этой мощной маркетинговой машиной, которая была разработана. Мы можем говорить об этом и в сфере еды: как человек должен сопротивляться пище, которая была создана сверхвкусной? Где инструменты, которые существуют, чтобы игнорировать вывеску KFC, когда вы едете по дороге? Эта среда создана не для вас, а для какой-то коммерчески ориентированной компании. Не поймите меня неправильно, я за капитализм. Я твёрдо верю, что капитализм вывел Запад и человечество из бедности с поразительной скоростью.
