Видео с голосовым переводом на Телеграм-канале @carni_ru
Я всегда начинаю с того, что я человек, служу людям, и у меня есть своя история. Я всё больше страдала от своего аутоиммунного заболевания. Мне предложили стать вегетарианкой, затем три года я была веганкой, и это меня чуть не убило. За последние два года, перейдя на карнивор, я полностью отказалась от всех лекарств. Это было абсолютно революционно. Я не только избавилась от медикаментов, но и никогда не чувствовала себя лучше. С устранением углеводов приходит некое безмятежное состояние, свободное от тяги. То, что у вашей мамы было аутоиммунное заболевание, у отца — диабет, или у бабушки — деменция, не означает, что вы обречены. Вы можете обратить вспять эти состояния или предотвратить их, делая правильный выбор в еде сегодня.
Кери: Сегодня на моём канале доктор Форан. Доктор Форан, как ваши дела? Доктор Форан: Отлично! Спасибо, что пригласили. Я с нетерпением жду возможности поделиться своей историей. Я нашла вас в соцсетях, на TikTok, и мне очень нравится ваше послание и ваша страсть. Вы доносите эту информацию до людей, и я хотела бы поделиться этим со своей аудиторией, не только с профессиональной, но и с личной точки зрения. Не могли бы вы рассказать немного о себе и о том, что привело вас к карнивор-диете? Доктор Форан: Конечно, я очень рада быть здесь. Спасибо, Кери. Я всегда говорю, что я человек, служу людям, и у меня есть своя история. Я росла в семье, где многие страдали от аутоиммунных заболеваний. Также я столкнулась с бедностью. Поэтому у меня выработалась сильная трудовая этика: единственный путь выбраться из нищеты — усердный труд, учёба и успехи в академической сфере. Я благодарна, что смогла этого достичь. Моя мама привила мне упорство, трудолюбие и невероятную любовь.
Но во время учёбы, когда я заканчивала бакалавриат по химии, биохимии и почти закончила медицинский институт, мне поставили диагноз — язвенный колит, моё собственное аутоиммунное заболевание. Язвенный колит — это состояние, при котором иммунная система начинает атаковать толстую кишку. Мне было очень трудно функционировать как обычно, будучи студенткой-медиком, а затем и в моей дальнейшей карьере. Сложно было находиться в операционной по три-четыре часа, потому что при язвенном колите часто возникают позывы к дефекации, и они очень срочные. Когда мне впервые поставили диагноз, я сказала: «Послушайте, это же пищеварительное заболевание. Возможно, мне следует изменить свой рацион». Но мне ответили: «Нет-нет-нет, просто принимайте таблетки». В тот момент я была из тех послушных студентов, которые строго следуют правилам, — таких любят в мединституте. Поэтому я просто приняла прописанное мне лекарство, это было 5-АСК.
Изначально мне требовались более сильные стероиды, преднизолон, на протяжении более двух месяцев, чтобы снять воспаление, поскольку мой колит был панколитом, то есть поражена была вся толстая кишка. Затем я поступила в анестезиологию — это специальность интенсивной терапии, которая охватывает всех, как мы говорим, «от колыбели до могилы», а иногда даже до колыбели, включая работу с плодом. Я забочусь о людях в операционной, а это, очевидно, довольно стрессовое место. К тридцати годам я закончила ординатуру, вышла замуж, завела семью. У меня было три успешные беременности, и я работала днём и ночью. Место, где я работала, было региональным центром, поэтому мы занимались всем понемногу: сосудистой хирургией, акушерством, очень много ортопедии, интенсивной терапией, общей хирургией, педиатрией, торакальной хирургией — словом, всем. Однако всё это имело свою физическую цену. Я продолжала принимать лекарства, но обострений становилось всё больше. К 40 годам я была в отчаянии.
Я следовала так называемому Канадскому руководству по питанию, которое рекомендовало от 6 до 11 порций злаков в день, а также фрукты, овощи и немного мяса. Но между тем, что я ела, и стрессом, который я испытывала, моё аутоиммунное заболевание делало меня всё более несчастной. Мне предложили стать вегетарианкой, а затем три года быть веганкой, и это меня чуть не убило. К 43 годам я подумала: «Знаете что? Может быть, мне просто удалить толстую кишку». В тот момент мой гастроэнтеролог, с которым я работаю до сих пор, сказал: «Почему бы вам не попробовать диету с определёнными углеводами (Specific Carbohydrate Diet, SCD)?» Эта диета специально разработана для людей с аутоиммунными заболеваниями, болезнью Крона и колитом, чтобы употреблять только определённые, менее раздражающие, менее воспалительные углеводы. Я попробовала. И уже через неделю мой муж сказал: «Ого, что-то изменилось. Ты совершенно другой человек сейчас. И гораздо более функциональный». Я не могла не согласиться.
Я чувствовала себя прекрасно. Но это было не конец, а только начало, потому что это зажгло во мне огонь. Я подумала: «Подождите-ка. Моя собственная профессия лгала мне. Диета действительно имеет значение!»
Тогда я погрузилась в исследования. Это было почти 10 лет назад, в 2016 году. Я быстро перешла от SCD к палеодиете на пару месяцев, затем на низкоуглеводную, а потом подумала: «А что, если углеводов будет ещё меньше?» Так я пришла к кето. Кето я придерживалась примерно семь лет. И вот за последние два года мне удалось полностью отказаться от всех лекарств, перейдя на карнивор. Это было абсолютно революционно: не только полное прекращение приёма медикаментов, но и ощущение себя лучше, чем когда-либо. Я набрала больше мышц, могу поднимать тяжести, делать больше, чем 20 лет назад.
Как обстоят дела с вашим колитом? Вы в ремиссии, у вас его больше нет, или вы просто чувствуете себя намного лучше?
У меня нет никаких симптомов. Я очень тщательно слежу за своим питанием.
И не только мой колит улучшился. Думаю, многие испытывают подобное: у меня исчезли небольшие участки экземы, ушла тревожность. Мне никогда не прописывали лекарства от тревоги, но это довольно нервная работа — в два часа ночи самостоятельно интубировать человека весом в 170 килограммов. Но вдруг появилось это безмятежное состояние без углеводов, которое наступает, когда вы их полностью исключаете. Да, это привело ко множеству других замечательных изменений. Но что касается моего колита, я не принимаю никаких лекарств и чувствую себя прекрасно, симптомов нет. Это довольно необычно, не так ли? Кажется, большинство людей, у которых развивается колит, принимают лекарства до конца жизни.
Да, это так. Нам всем говорят, что наше состояние будет хроническим и прогрессирующим. И те лекарства, что существуют...
Одна из причин, по которой я подумывала об удалении толстой кишки, заключалась в том, что я, честно говоря, очень боялась более мощных иммунодепрессантов и биологических препаратов из-за их побочных эффектов. Таких как лимфома или уязвимость с точки зрения иммунитета. Я интубирую людей, иногда с инфекционными заболеваниями, и не хотела быть иммуноскомпрометированной и легко заболевать. Так что, да, думаю, это принесло мне много других замечательных вещей. Удивительно. И последний вопрос о колите.
Считаете ли вы, что если бы вы не нашли этот способ лечения, ваше состояние прогрессировало бы до такой степени, что вы могли бы потерять толстую кишку?
О, безусловно. И я, конечно, наблюдала за многими людьми с язвенным колитом на протяжении многих лет, которым проводили не только плановые резекции, но и экстренные, потому что это может быть угрожающим жизни состоянием.
Существует такое явление, как токсический мегаколон, которое может возникнуть при язвенном колите, и это жизнеугрожающее состояние. Я оперировала многих людей в возрасте 20 лет с токсическим мегаколоном. Если не удалить толстую кишку немедленно, они, вероятно, умрут в течение 24 часов. То есть, можно очень быстро стать очень больным. Когда мы говорим о колите и аутоиммунных заболеваниях, это своего рода состояние, когда ваше тело атакует само себя, верно? Это аутоиммунное расстройство.
Как вы думаете, действительно ли это был колит? Или вы бы никогда не заболели колитом, если бы всю жизнь питались как карнивор?
Отличный вопрос. Я думаю, что, вероятно, так и есть, потому что, опять же, это было в середине-конце 90-х. Я жила одна в городе, училась. Я просто ела как можно дешевле. И признаюсь, я довольно бурно жила в университете. У медицинских вузов есть репутация: усердно работаешь — усердно веселишься. И это тоже не помогало.
Я употребляла много алкоголя, много углеводов. Я не сосредоточивалась на белке или жирах. Так что, если бы я с самого начала придерживалась карнивор-диеты, у меня, вероятно, не было бы этих симптомов. Я даже могу вспомнить времена в моей жизни. Я родилась в 1973 году. Все 70-е и даже начало 80-х наша семья очень ориентировалась на мясо. Я любила печень. Мы регулярно ели печень, а также колбасы и тому подобное. Так что мне это нравилось, и я была здоровым ребёнком. Но когда мы все были испорчены пищевыми рекомендациями и приняли пасту и хлеб на протяжении конца 80-х и 90-х, именно тогда многие вещи начали меняться. Я видела это на примере моей мамы с её аутоиммунным заболеванием, ювенильным ревматоидным артритом. Её артрит сильно ухудшился, когда она стала есть больше углеводов. Теперь, когда вы нашли это исцеление после стольких лет страданий и неправильного лечения, смотрите ли вы на мир с другой точки зрения? Ведь вам говорили, что единственное решение — это лекарства.
Безусловно.
Это как одна из тех вещей, которую, однажды увидев, уже невозможно забыть. Я смотрю на окружающих меня людей, на их выбор, когда они выходят из продуктовых магазинов или идут в рестораны, и думаю: «Если бы они только знали». Конечно, это не моё дело подходить к ним и говорить: «Пожалуйста, не вредите себе этой едой». Но я надеюсь, что, распространяя информацию, даже через социальные сети, я смогу дать людям возможность понять: ваши гены — это не ваша судьба. То, что у вашей мамы было аутоиммунное заболевание, у отца — диабет, или у бабушки — деменция, не означает, что вы тоже обязаны болеть. Вы можете обратить вспять эти состояния. Вы можете предотвратить их, делая выбор в еде сегодня, и выбирая правильный образ жизни: вставая пораньше, получая утренний свет, бывая на свежем воздухе, проявляя активность, контролируя свои мысли, работая над своим мышлением, следя за сном и уровнем стресса. Все эти замечательные вещи находятся прямо перед нами, но мы на них не делали акцента.
Кери: Ваша история очень вдохновляет. Мне она особенно нравится, потому что она похожа на мою. Я вырос в неполной семье, так как мои родители развелись, мы были очень бедны и много боролись. Удивительно, что вы сделали и продолжаете делать. Доктор Форан: Очень приятно это слышать. Я бы сказала то же самое о вас. Спасибо. Итак, у вас был прогресс с различными диетами, переход от кето к карнивору.
Каковы ваши мысли о кето по сравнению с карнивором?
Я всё ещё стараюсь придерживаться кето-диеты, будучи карнивором. Не думаю, что они должны быть взаимоисключающими. Каждый должен понять, что работает для его собственного организма. Я осознаю, что моё аутоиммунное заболевание ставит меня в особое положение. Например, я обнаружила, что оксалаты и фитаты были для меня довольно воспалительными, хотя других людей они не так сильно беспокоят. Поэтому я считаю, что люди должны питаться как можно разнообразнее и при этом оставаться метаболически здоровыми.
В этом и заключается ключ: как это влияет на наш метаболизм? Потому что это касается всех нас. Наше физическое и психическое здоровье — это наш метаболизм. Если люди могут есть всё, что хотят, на кето-диете, при условии, что это цельные продукты, я считаю это прекрасным. Но даже я, будучи карнивором, чувствую себя лучше, когда больше ориентируюсь на жиры и белки. Я действительно делаю акцент на белке, потому что считаю, что для метаболического здоровья ключевое значение имеет достаточная мышечная масса. Я думаю, женщинам недостаточно объясняли важность поднятия тяжестей. Существуют эти шепотки: «Ой, не хочешь быть слишком массивной». Никто не бывает «слишком массивным». «Массивная» означает, что ты занимаешь место, что ты ценна, что ты являешься частью человеческого рода, с которой нужно считаться. Это меня немного беспокоит. Я стараюсь набирать мышечную массу, это трудно, но я стараюсь потреблять не менее 1,5 грамма белка на килограмм веса в день.
Однако я рекомендую людям просто ориентироваться на 100 граммов и отталкиваться от этого. Это огромный шаг. Кери: Мне это очень нравится. Я тоже сидел на кето много лет, прежде чем открыл для себя карнивор. И думаю, я бы никогда не смог сразу перейти на карнивор. Я всегда считал, что карнивор — это кето, только более строгое. Но я не смог бы осмыслить карнивор, если бы до этого не познакомился с кето. Я бы подумал: «Это слишком безумно, ты будешь есть только мясо!» Но благодаря кето я понял научную основу. Единственное, что меня беспокоило в кето, это то, что через некоторое время я пытался умеренно употреблять углеводы, но всегда хотел всё больше и больше, и в конце концов постоянно «качелился». Доктор Форан: Да, и «есть в меру» — это полная чушь, это не работает. Это как сказать алкоголику: «Просто пейте в меру». Нет, это не сработает. Один глоток может разрушить годы воздержания.
Я действительно интересуюсь темой пищевой зависимости, сейчас читаю книгу Веры Шарман «Пищевые наркоманы». Нахожу очень интересными параллели между алкоголем и едой. Я считаю, что чем больше мы исключаем углеводы, тем меньше аддиктивных моделей поведения будет у каждого из нас. Так много эмоционального переедания! Весной я выступала в отеле и прошла мимо гостиничного ресторана, где висела большая неоновая вывеска: «Мороженое решает всё». Вот что мы говорим нашим детям: если у тебя проблема — мороженое, если случилось что-то хорошее — мороженое. Эти послания окружают нас повсюду, приравнивая радость к еде. Это лёгкий маркетинговый инструмент, лёгкий инструмент пропаганды. Кери: Мне очень понравилось то, что вы сказали про зависимость, потому что, думаю, это проблема для многих людей. Я знаю, что для меня это было проблемой — попытка умеренности.
И на карниворе это один из самых частых комментариев, которые я получаю в социальных сетях: «Вы бы достигли того же, если бы просто придерживались сбалансированной диеты, просто ели в меру». Но нет другой зависимости, как вы сказали, которую вы бы умеренно употребляли. И с едой это гораздо сложнее, потому что если бы я пытался бросить алкогольную зависимость, мои близкие, вероятно, были бы более участливы. Вы бы не пошли к бабушке, и бабушка не сказала бы: «Выпей немного, всё будет хорошо. Мы же празднуем!» Так что у нас есть сторонники или саботажники. И очень часто, когда вы выбираете такой способ питания, который, как видят люди, помогает вам процветать, это становится угрозой для их собственного образа жизни. И тогда они подрывают вас и пытаются саботировать. Например, я вообще не пью алкоголь. Но сколько людей говорят: «Ой, ну сделай глоточек». Я не хочу! Я говорю людям: «Помните, вы едите не для тёти Бетти. Вы едите для себя. Не ешьте ни для кого другого.
У тёти Бетти свои проблемы. Вы можете заниматься только своими». Доктор Форан, в процессе съёмок этого документального фильма, который изначально должен был быть только о карнивор-диете, я брал интервью у нескольких врачей — хороших врачей. Я называю их хорошими, потому что они лечат первопричину проблемы вместо того, чтобы просто выписывать лекарства. Но одна из вещей, которую я понял, общая для всех этих разных врачей с разными специальностями, — они все возвращаются к одному и тому же, и все они так страстно говорят об одном и том же. Это слово, которое вы упоминали ранее: исправление вашего метаболического здоровья. Я брал интервью у доктора Тони Хэмптона о диабете 2 типа. И когда доходишь до сути, понимаешь: нужно исправить метаболическое здоровье. Я брал интервью у доктора Филипа Оведии о сердечных заболеваниях. И когда доходишь до сути, он с такой страстью говорит: исправьте своё метаболическое здоровье.
Мы опросили девять докторов, и все они передавали одно и то же сообщение: исправляйте своё метаболическое здоровье. У меня нет медицинского образования, я просто обыватель, снимающий видео на YouTube, и я действительно ничего не знал о метаболическом здоровье до этого. Моим самым большим опасением было: я не хочу засорять свои артерии. У меня будет сердечный приступ, если я буду есть жирное мясо. И я ничего не знал о воспалении, инсулинорезистентности и метаболическом здоровье.
Что вы думаете об этом?
Я всегда говорю, что мы должны принимать решения, основываясь на одной из двух эмоций: страхе или любви. И я чувствую, что очень часто присутствует этот нагнетающий страх: «О Боже, это вызовет сердечный приступ! Это закупорит ваши артерии!» Как будто наши артерии так же просто устроены, как водопроводные трубы в ванной. Это совсем не так! Когда вы смотрите на фактическую структуру наших артерий, внутри этого внутреннего круга есть прекрасная выстилка, называемая эндотелием.
И в этом эндотелии есть нечто, что называется гликокаликсом. Это как тефлон. Он предотвращает прилипание. Но мы знаем, что если вы хотите разрушить свой гликокаликс, если вы хотите, чтобы что-то прилипало к этим артериям, то это не жир, это сахара. Конечно, никотин или курение, высокое кровяное давление, свинец — всё это серьёзные факторы, все эти экологические вещи. Но именно воспаление влияет на гликокаликс, повреждая его. Этому не учили в медицинском институте. Даже когда я училась, оксид азота был известен как «эндотелиальный релаксирующий фактор», у него ещё не было названия. Да. Но теперь мы знаем, насколько он важен. Это наш самый значимый сосудорасширяющий и антикоагулянтный агент. И его производство оптимизируется благодаря карниворной кетогенной диете и нашим привычкам, таким как гигиена полости рта. Нос — это орган дыхания, а рот — орган общения. Не используйте рот, когда очень усердно работаете. Само по себе это увеличивает выработку оксида азота.
Но я не беспокоюсь о ЛПНП (холестерине низкой плотности). Я считаю, что это совершенно ложный след. Когда мы смотрим на показатели липидного профиля, которые мы можем изменить, то самое важное, что мы не можем изменить с помощью таблеток, — это триглицериды и ЛПВП (холестерин высокой плотности). Мы не можем эффективно изменить их с помощью таблеток. А ЛПНП, который, на мой взгляд, является незначительным следствием чего бы то ни было, это единственное, на что мы действительно можем повлиять, и делаем это с помощью статинов. Большая часть исследований была проведена компаниями-производителями статинов, и они принесли им более триллиона долларов прибыли. Поэтому, да, они будут продолжать продвигать эту повестку. Но я считаю, что нам нужно, чтобы всё больше врачей высказывались и говорили об истинных причинах атеросклероза, которыми является метаболический синдром. И мы знаем это с 1988 года.
Джеральд Левин сказал, что повышенные триглицериды и низкий уровень ЛПВП, которые мы наблюдаем при метаболическом синдроме, вызывают атеросклероз. Там нет никакого упоминания о ЛПНП. Кери: Это так важно. Я тоже очень этим увлечён. Я принимал статины, кажется, 10 лет, когда мне было за 30. И мне трудно точно сказать, были ли побочные эффекты именно от статинов, но многие из перечисленных побочных эффектов статинов у меня были — либо от них, либо от многих других лекарств, которые я принимал. Недавно я прошёл обследование на кальцификацию коронарных артерий (CAC-сканирование). Результаты должны прийти со дня на день. Это стоило мне 50 долларов из своего кармана и заняло около пяти минут. Я слышал, как другие врачи говорили о CAC-сканировании раньше, и в моей голове это было что-то вроде: мне нужно будет пойти к кардиологу, получить направление. Вероятно, это какая-то большая машина. А оказалось — 50 долларов и пять минут.
И оглядываясь назад, я просто жалею, что не сделал этого до того, как принимал статины 10 лет. Я мог бы пойти и, возможно, получить большой ноль. Доктор Форан: Абсолютно! Я очень ценю работу доктора Эрика Вестмана. Он очень чётко объяснил: представьте, что мы назначаем всем химиотерапию, потому что знаем, что один из двух человек заболеет раком в течение жизни. Мы так не делаем. Так что, если у вас есть заболевание, возможно, рассмотрите статины. Но даже в этом случае эффект на продолжительность жизни минимален. Поэтому нужно действительно взвесить, стоят ли побочные эффекты того небольшого увеличения продолжительности жизни, которое вы можете получить. Статины, как и большинство лекарств. Если взять аспирин, появившийся в 1899 году, он был обезболивающим. Затем его использовали во время Гражданской войны в Испании как жаропонижающее. Но сейчас, по какой причине мы используем аспирин чаще всего во всём мире? Противотромботическое действие.
Аналогично, если посмотреть на статины, они имеют плейотропные, то есть множественные эффекты. И они, конечно, снижают уровень ЛПНП, но это скорее побочный эффект. Я думаю, если они и приносят какую-то пользу, то потому, что они вызывают небольшое повышение выработки оксида азота, способны стабилизировать бляшки и влиять на функцию эндотелия. Так что это могут быть небольшие преимущества, но у них есть по-настоящему серьёзные побочные эффекты. Один из 50 человек заболеет диабетом от статинов. Они влияют на производство холестерина в нашем мозге. Наш мозг — самый быстрый орган. 60% нашего мозга состоит из жира, 25% из которого — холестерин. Наш холестерин не проникает через гематоэнцефалический барьер, но статины проникают. И те, что проникают сильнее, имеют больше когнитивных побочных эффектов, потому что вы не производите холестерин, необходимый для того, чтобы этот наш прекрасный орган работал так, как нужно. Удивительно.
Кери: Это совершенно не научное рассуждение, я просто обыватель, но именно это было одним из главных моментов для меня при переходе на карнивор. Мне казалось, что жирное мясо так долго демонизировали. Я ел салат на обед, салат на ужин, немного куриной грудки, и всё. И когда я перешёл на карнивор, я почувствовал, что мне не хватало этого жира. Мой холестерин вырос, но, думаю, у меня был его дефицит. Не знаю, правильно ли так говорить. Моё тело будто сказало: «Да, наконец-то это то, что тебе было нужно!» Мой тестостерон удвоился на карниворе, моя иммунная система стала сильнее, сон улучшился, депрессия ушла. И я чувствую, что многие из этих вещей связаны с гормонами. Как вы сказали, наш мозг состоит из жира и холестерина. Наши гормоны нуждаются в этом. Так вот, мой длинный вопрос заключается в следующем: многие люди говорят мне, Кери, вы бы достигли того же, если бы просто избавились от вредной еды. Я чувствую, что, конечно, отказ от вредной еды — это большая часть головоломки.
Но я думаю, что употребление жирного мяса добавляет что-то такое, чего у меня не было бы в противном случае.
Что вы думаете?
Сто процентов. И я считаю, что это так. Это диета, соответствующая виду. Разве мы кормили бы коалу грейпфрутом? Нет. Они развивались, питаясь эвкалиптом. Если вернуться к самым ранним временам, когда мы отделились от австралопитеков около двух миллионов лет назад, мы были приматами, которые разработали каменные орудия, начали охотиться и есть мясо. Конечно, вначале мы были падальщиками, но по мере того, как мы развивались через Homo erectus, мы начали готовить мясо, наши мозги росли ещё больше благодаря всему этому белку и жиру. Но мы, Homo sapiens, — мыслители. Мы не самые крупные хищники, у нас нет самых больших зубов или когтей, мы не самые быстрые, но мы лучше всего умеем думать и общаться друг с другом. Благодаря этому мы могли добывать мегафауну. Мы фактически «съели» большинство континентов, на которых обитали.
Но всё, что мы ели, было мясом. И много белка, много жира. Это довольно интересно. Я даже провожу эксперименты со своей собакой. Она тоже ест по принципу карнивора. Если я кладу на пол кусок постного стейка или кусок масла, она всегда выбирает масло. Она всегда сначала тянется к жиру, потому что мы инстинктивно знаем, что это то, что нам нужно для энергии. Это то, что нам нужно для питания. И я чувствую, что даже будучи карнивором, иногда я ем более постный кусок мяса, и это просто... поэтому я всегда приношу своё масло. У меня всегда с собой небольшая пачка масла, потому что без достаточного количества жира это просто не то. Кери: Для меня это тоже заметно. Сон улучшается. Настроение лучше, всё лучше. Если я когда-нибудь чувствую себя неважно, я всегда говорю людям: если вы чувствуете себя немного не в своей тарелке на карниворе, пересмотрите потребление жира, потому что, вероятно, его недостаточно. Доктор Форан: Абсолютно.
Я стараюсь придерживаться соотношения жира к белку примерно два к одному.
Я всегда начинаю с того, что я человек, служу людям, и у меня есть своя история. Я всё больше страдала от своего аутоиммунного заболевания. Мне предложили стать вегетарианкой, затем три года я была веганкой, и это меня чуть не убило. За последние два года, перейдя на карнивор, я полностью отказалась от всех лекарств. Это было абсолютно революционно. Я не только избавилась от медикаментов, но и никогда не чувствовала себя лучше. С устранением углеводов приходит некое безмятежное состояние, свободное от тяги. То, что у вашей мамы было аутоиммунное заболевание, у отца — диабет, или у бабушки — деменция, не означает, что вы обречены. Вы можете обратить вспять эти состояния или предотвратить их, делая правильный выбор в еде сегодня.
Кери: Сегодня на моём канале доктор Форан. Доктор Форан, как ваши дела? Доктор Форан: Отлично! Спасибо, что пригласили. Я с нетерпением жду возможности поделиться своей историей. Я нашла вас в соцсетях, на TikTok, и мне очень нравится ваше послание и ваша страсть. Вы доносите эту информацию до людей, и я хотела бы поделиться этим со своей аудиторией, не только с профессиональной, но и с личной точки зрения. Не могли бы вы рассказать немного о себе и о том, что привело вас к карнивор-диете? Доктор Форан: Конечно, я очень рада быть здесь. Спасибо, Кери. Я всегда говорю, что я человек, служу людям, и у меня есть своя история. Я росла в семье, где многие страдали от аутоиммунных заболеваний. Также я столкнулась с бедностью. Поэтому у меня выработалась сильная трудовая этика: единственный путь выбраться из нищеты — усердный труд, учёба и успехи в академической сфере. Я благодарна, что смогла этого достичь. Моя мама привила мне упорство, трудолюбие и невероятную любовь.
Но во время учёбы, когда я заканчивала бакалавриат по химии, биохимии и почти закончила медицинский институт, мне поставили диагноз — язвенный колит, моё собственное аутоиммунное заболевание. Язвенный колит — это состояние, при котором иммунная система начинает атаковать толстую кишку. Мне было очень трудно функционировать как обычно, будучи студенткой-медиком, а затем и в моей дальнейшей карьере. Сложно было находиться в операционной по три-четыре часа, потому что при язвенном колите часто возникают позывы к дефекации, и они очень срочные. Когда мне впервые поставили диагноз, я сказала: «Послушайте, это же пищеварительное заболевание. Возможно, мне следует изменить свой рацион». Но мне ответили: «Нет-нет-нет, просто принимайте таблетки». В тот момент я была из тех послушных студентов, которые строго следуют правилам, — таких любят в мединституте. Поэтому я просто приняла прописанное мне лекарство, это было 5-АСК.
Изначально мне требовались более сильные стероиды, преднизолон, на протяжении более двух месяцев, чтобы снять воспаление, поскольку мой колит был панколитом, то есть поражена была вся толстая кишка. Затем я поступила в анестезиологию — это специальность интенсивной терапии, которая охватывает всех, как мы говорим, «от колыбели до могилы», а иногда даже до колыбели, включая работу с плодом. Я забочусь о людях в операционной, а это, очевидно, довольно стрессовое место. К тридцати годам я закончила ординатуру, вышла замуж, завела семью. У меня было три успешные беременности, и я работала днём и ночью. Место, где я работала, было региональным центром, поэтому мы занимались всем понемногу: сосудистой хирургией, акушерством, очень много ортопедии, интенсивной терапией, общей хирургией, педиатрией, торакальной хирургией — словом, всем. Однако всё это имело свою физическую цену. Я продолжала принимать лекарства, но обострений становилось всё больше. К 40 годам я была в отчаянии.
Я следовала так называемому Канадскому руководству по питанию, которое рекомендовало от 6 до 11 порций злаков в день, а также фрукты, овощи и немного мяса. Но между тем, что я ела, и стрессом, который я испытывала, моё аутоиммунное заболевание делало меня всё более несчастной. Мне предложили стать вегетарианкой, а затем три года быть веганкой, и это меня чуть не убило. К 43 годам я подумала: «Знаете что? Может быть, мне просто удалить толстую кишку». В тот момент мой гастроэнтеролог, с которым я работаю до сих пор, сказал: «Почему бы вам не попробовать диету с определёнными углеводами (Specific Carbohydrate Diet, SCD)?» Эта диета специально разработана для людей с аутоиммунными заболеваниями, болезнью Крона и колитом, чтобы употреблять только определённые, менее раздражающие, менее воспалительные углеводы. Я попробовала. И уже через неделю мой муж сказал: «Ого, что-то изменилось. Ты совершенно другой человек сейчас. И гораздо более функциональный». Я не могла не согласиться.
Я чувствовала себя прекрасно. Но это было не конец, а только начало, потому что это зажгло во мне огонь. Я подумала: «Подождите-ка. Моя собственная профессия лгала мне. Диета действительно имеет значение!»
Тогда я погрузилась в исследования. Это было почти 10 лет назад, в 2016 году. Я быстро перешла от SCD к палеодиете на пару месяцев, затем на низкоуглеводную, а потом подумала: «А что, если углеводов будет ещё меньше?» Так я пришла к кето. Кето я придерживалась примерно семь лет. И вот за последние два года мне удалось полностью отказаться от всех лекарств, перейдя на карнивор. Это было абсолютно революционно: не только полное прекращение приёма медикаментов, но и ощущение себя лучше, чем когда-либо. Я набрала больше мышц, могу поднимать тяжести, делать больше, чем 20 лет назад.
Как обстоят дела с вашим колитом? Вы в ремиссии, у вас его больше нет, или вы просто чувствуете себя намного лучше?
У меня нет никаких симптомов. Я очень тщательно слежу за своим питанием.
И не только мой колит улучшился. Думаю, многие испытывают подобное: у меня исчезли небольшие участки экземы, ушла тревожность. Мне никогда не прописывали лекарства от тревоги, но это довольно нервная работа — в два часа ночи самостоятельно интубировать человека весом в 170 килограммов. Но вдруг появилось это безмятежное состояние без углеводов, которое наступает, когда вы их полностью исключаете. Да, это привело ко множеству других замечательных изменений. Но что касается моего колита, я не принимаю никаких лекарств и чувствую себя прекрасно, симптомов нет. Это довольно необычно, не так ли? Кажется, большинство людей, у которых развивается колит, принимают лекарства до конца жизни.
Да, это так. Нам всем говорят, что наше состояние будет хроническим и прогрессирующим. И те лекарства, что существуют...
Одна из причин, по которой я подумывала об удалении толстой кишки, заключалась в том, что я, честно говоря, очень боялась более мощных иммунодепрессантов и биологических препаратов из-за их побочных эффектов. Таких как лимфома или уязвимость с точки зрения иммунитета. Я интубирую людей, иногда с инфекционными заболеваниями, и не хотела быть иммуноскомпрометированной и легко заболевать. Так что, да, думаю, это принесло мне много других замечательных вещей. Удивительно. И последний вопрос о колите.
Считаете ли вы, что если бы вы не нашли этот способ лечения, ваше состояние прогрессировало бы до такой степени, что вы могли бы потерять толстую кишку?
О, безусловно. И я, конечно, наблюдала за многими людьми с язвенным колитом на протяжении многих лет, которым проводили не только плановые резекции, но и экстренные, потому что это может быть угрожающим жизни состоянием.
Существует такое явление, как токсический мегаколон, которое может возникнуть при язвенном колите, и это жизнеугрожающее состояние. Я оперировала многих людей в возрасте 20 лет с токсическим мегаколоном. Если не удалить толстую кишку немедленно, они, вероятно, умрут в течение 24 часов. То есть, можно очень быстро стать очень больным. Когда мы говорим о колите и аутоиммунных заболеваниях, это своего рода состояние, когда ваше тело атакует само себя, верно? Это аутоиммунное расстройство.
Как вы думаете, действительно ли это был колит? Или вы бы никогда не заболели колитом, если бы всю жизнь питались как карнивор?
Отличный вопрос. Я думаю, что, вероятно, так и есть, потому что, опять же, это было в середине-конце 90-х. Я жила одна в городе, училась. Я просто ела как можно дешевле. И признаюсь, я довольно бурно жила в университете. У медицинских вузов есть репутация: усердно работаешь — усердно веселишься. И это тоже не помогало.
Я употребляла много алкоголя, много углеводов. Я не сосредоточивалась на белке или жирах. Так что, если бы я с самого начала придерживалась карнивор-диеты, у меня, вероятно, не было бы этих симптомов. Я даже могу вспомнить времена в моей жизни. Я родилась в 1973 году. Все 70-е и даже начало 80-х наша семья очень ориентировалась на мясо. Я любила печень. Мы регулярно ели печень, а также колбасы и тому подобное. Так что мне это нравилось, и я была здоровым ребёнком. Но когда мы все были испорчены пищевыми рекомендациями и приняли пасту и хлеб на протяжении конца 80-х и 90-х, именно тогда многие вещи начали меняться. Я видела это на примере моей мамы с её аутоиммунным заболеванием, ювенильным ревматоидным артритом. Её артрит сильно ухудшился, когда она стала есть больше углеводов. Теперь, когда вы нашли это исцеление после стольких лет страданий и неправильного лечения, смотрите ли вы на мир с другой точки зрения? Ведь вам говорили, что единственное решение — это лекарства.
Безусловно.
Это как одна из тех вещей, которую, однажды увидев, уже невозможно забыть. Я смотрю на окружающих меня людей, на их выбор, когда они выходят из продуктовых магазинов или идут в рестораны, и думаю: «Если бы они только знали». Конечно, это не моё дело подходить к ним и говорить: «Пожалуйста, не вредите себе этой едой». Но я надеюсь, что, распространяя информацию, даже через социальные сети, я смогу дать людям возможность понять: ваши гены — это не ваша судьба. То, что у вашей мамы было аутоиммунное заболевание, у отца — диабет, или у бабушки — деменция, не означает, что вы тоже обязаны болеть. Вы можете обратить вспять эти состояния. Вы можете предотвратить их, делая выбор в еде сегодня, и выбирая правильный образ жизни: вставая пораньше, получая утренний свет, бывая на свежем воздухе, проявляя активность, контролируя свои мысли, работая над своим мышлением, следя за сном и уровнем стресса. Все эти замечательные вещи находятся прямо перед нами, но мы на них не делали акцента.
Кери: Ваша история очень вдохновляет. Мне она особенно нравится, потому что она похожа на мою. Я вырос в неполной семье, так как мои родители развелись, мы были очень бедны и много боролись. Удивительно, что вы сделали и продолжаете делать. Доктор Форан: Очень приятно это слышать. Я бы сказала то же самое о вас. Спасибо. Итак, у вас был прогресс с различными диетами, переход от кето к карнивору.
Каковы ваши мысли о кето по сравнению с карнивором?
Я всё ещё стараюсь придерживаться кето-диеты, будучи карнивором. Не думаю, что они должны быть взаимоисключающими. Каждый должен понять, что работает для его собственного организма. Я осознаю, что моё аутоиммунное заболевание ставит меня в особое положение. Например, я обнаружила, что оксалаты и фитаты были для меня довольно воспалительными, хотя других людей они не так сильно беспокоят. Поэтому я считаю, что люди должны питаться как можно разнообразнее и при этом оставаться метаболически здоровыми.
В этом и заключается ключ: как это влияет на наш метаболизм? Потому что это касается всех нас. Наше физическое и психическое здоровье — это наш метаболизм. Если люди могут есть всё, что хотят, на кето-диете, при условии, что это цельные продукты, я считаю это прекрасным. Но даже я, будучи карнивором, чувствую себя лучше, когда больше ориентируюсь на жиры и белки. Я действительно делаю акцент на белке, потому что считаю, что для метаболического здоровья ключевое значение имеет достаточная мышечная масса. Я думаю, женщинам недостаточно объясняли важность поднятия тяжестей. Существуют эти шепотки: «Ой, не хочешь быть слишком массивной». Никто не бывает «слишком массивным». «Массивная» означает, что ты занимаешь место, что ты ценна, что ты являешься частью человеческого рода, с которой нужно считаться. Это меня немного беспокоит. Я стараюсь набирать мышечную массу, это трудно, но я стараюсь потреблять не менее 1,5 грамма белка на килограмм веса в день.
Однако я рекомендую людям просто ориентироваться на 100 граммов и отталкиваться от этого. Это огромный шаг. Кери: Мне это очень нравится. Я тоже сидел на кето много лет, прежде чем открыл для себя карнивор. И думаю, я бы никогда не смог сразу перейти на карнивор. Я всегда считал, что карнивор — это кето, только более строгое. Но я не смог бы осмыслить карнивор, если бы до этого не познакомился с кето. Я бы подумал: «Это слишком безумно, ты будешь есть только мясо!» Но благодаря кето я понял научную основу. Единственное, что меня беспокоило в кето, это то, что через некоторое время я пытался умеренно употреблять углеводы, но всегда хотел всё больше и больше, и в конце концов постоянно «качелился». Доктор Форан: Да, и «есть в меру» — это полная чушь, это не работает. Это как сказать алкоголику: «Просто пейте в меру». Нет, это не сработает. Один глоток может разрушить годы воздержания.
Я действительно интересуюсь темой пищевой зависимости, сейчас читаю книгу Веры Шарман «Пищевые наркоманы». Нахожу очень интересными параллели между алкоголем и едой. Я считаю, что чем больше мы исключаем углеводы, тем меньше аддиктивных моделей поведения будет у каждого из нас. Так много эмоционального переедания! Весной я выступала в отеле и прошла мимо гостиничного ресторана, где висела большая неоновая вывеска: «Мороженое решает всё». Вот что мы говорим нашим детям: если у тебя проблема — мороженое, если случилось что-то хорошее — мороженое. Эти послания окружают нас повсюду, приравнивая радость к еде. Это лёгкий маркетинговый инструмент, лёгкий инструмент пропаганды. Кери: Мне очень понравилось то, что вы сказали про зависимость, потому что, думаю, это проблема для многих людей. Я знаю, что для меня это было проблемой — попытка умеренности.
И на карниворе это один из самых частых комментариев, которые я получаю в социальных сетях: «Вы бы достигли того же, если бы просто придерживались сбалансированной диеты, просто ели в меру». Но нет другой зависимости, как вы сказали, которую вы бы умеренно употребляли. И с едой это гораздо сложнее, потому что если бы я пытался бросить алкогольную зависимость, мои близкие, вероятно, были бы более участливы. Вы бы не пошли к бабушке, и бабушка не сказала бы: «Выпей немного, всё будет хорошо. Мы же празднуем!» Так что у нас есть сторонники или саботажники. И очень часто, когда вы выбираете такой способ питания, который, как видят люди, помогает вам процветать, это становится угрозой для их собственного образа жизни. И тогда они подрывают вас и пытаются саботировать. Например, я вообще не пью алкоголь. Но сколько людей говорят: «Ой, ну сделай глоточек». Я не хочу! Я говорю людям: «Помните, вы едите не для тёти Бетти. Вы едите для себя. Не ешьте ни для кого другого.
У тёти Бетти свои проблемы. Вы можете заниматься только своими». Доктор Форан, в процессе съёмок этого документального фильма, который изначально должен был быть только о карнивор-диете, я брал интервью у нескольких врачей — хороших врачей. Я называю их хорошими, потому что они лечат первопричину проблемы вместо того, чтобы просто выписывать лекарства. Но одна из вещей, которую я понял, общая для всех этих разных врачей с разными специальностями, — они все возвращаются к одному и тому же, и все они так страстно говорят об одном и том же. Это слово, которое вы упоминали ранее: исправление вашего метаболического здоровья. Я брал интервью у доктора Тони Хэмптона о диабете 2 типа. И когда доходишь до сути, понимаешь: нужно исправить метаболическое здоровье. Я брал интервью у доктора Филипа Оведии о сердечных заболеваниях. И когда доходишь до сути, он с такой страстью говорит: исправьте своё метаболическое здоровье.
Мы опросили девять докторов, и все они передавали одно и то же сообщение: исправляйте своё метаболическое здоровье. У меня нет медицинского образования, я просто обыватель, снимающий видео на YouTube, и я действительно ничего не знал о метаболическом здоровье до этого. Моим самым большим опасением было: я не хочу засорять свои артерии. У меня будет сердечный приступ, если я буду есть жирное мясо. И я ничего не знал о воспалении, инсулинорезистентности и метаболическом здоровье.
Что вы думаете об этом?
Я всегда говорю, что мы должны принимать решения, основываясь на одной из двух эмоций: страхе или любви. И я чувствую, что очень часто присутствует этот нагнетающий страх: «О Боже, это вызовет сердечный приступ! Это закупорит ваши артерии!» Как будто наши артерии так же просто устроены, как водопроводные трубы в ванной. Это совсем не так! Когда вы смотрите на фактическую структуру наших артерий, внутри этого внутреннего круга есть прекрасная выстилка, называемая эндотелием.
И в этом эндотелии есть нечто, что называется гликокаликсом. Это как тефлон. Он предотвращает прилипание. Но мы знаем, что если вы хотите разрушить свой гликокаликс, если вы хотите, чтобы что-то прилипало к этим артериям, то это не жир, это сахара. Конечно, никотин или курение, высокое кровяное давление, свинец — всё это серьёзные факторы, все эти экологические вещи. Но именно воспаление влияет на гликокаликс, повреждая его. Этому не учили в медицинском институте. Даже когда я училась, оксид азота был известен как «эндотелиальный релаксирующий фактор», у него ещё не было названия. Да. Но теперь мы знаем, насколько он важен. Это наш самый значимый сосудорасширяющий и антикоагулянтный агент. И его производство оптимизируется благодаря карниворной кетогенной диете и нашим привычкам, таким как гигиена полости рта. Нос — это орган дыхания, а рот — орган общения. Не используйте рот, когда очень усердно работаете. Само по себе это увеличивает выработку оксида азота.
Но я не беспокоюсь о ЛПНП (холестерине низкой плотности). Я считаю, что это совершенно ложный след. Когда мы смотрим на показатели липидного профиля, которые мы можем изменить, то самое важное, что мы не можем изменить с помощью таблеток, — это триглицериды и ЛПВП (холестерин высокой плотности). Мы не можем эффективно изменить их с помощью таблеток. А ЛПНП, который, на мой взгляд, является незначительным следствием чего бы то ни было, это единственное, на что мы действительно можем повлиять, и делаем это с помощью статинов. Большая часть исследований была проведена компаниями-производителями статинов, и они принесли им более триллиона долларов прибыли. Поэтому, да, они будут продолжать продвигать эту повестку. Но я считаю, что нам нужно, чтобы всё больше врачей высказывались и говорили об истинных причинах атеросклероза, которыми является метаболический синдром. И мы знаем это с 1988 года.
Джеральд Левин сказал, что повышенные триглицериды и низкий уровень ЛПВП, которые мы наблюдаем при метаболическом синдроме, вызывают атеросклероз. Там нет никакого упоминания о ЛПНП. Кери: Это так важно. Я тоже очень этим увлечён. Я принимал статины, кажется, 10 лет, когда мне было за 30. И мне трудно точно сказать, были ли побочные эффекты именно от статинов, но многие из перечисленных побочных эффектов статинов у меня были — либо от них, либо от многих других лекарств, которые я принимал. Недавно я прошёл обследование на кальцификацию коронарных артерий (CAC-сканирование). Результаты должны прийти со дня на день. Это стоило мне 50 долларов из своего кармана и заняло около пяти минут. Я слышал, как другие врачи говорили о CAC-сканировании раньше, и в моей голове это было что-то вроде: мне нужно будет пойти к кардиологу, получить направление. Вероятно, это какая-то большая машина. А оказалось — 50 долларов и пять минут.
И оглядываясь назад, я просто жалею, что не сделал этого до того, как принимал статины 10 лет. Я мог бы пойти и, возможно, получить большой ноль. Доктор Форан: Абсолютно! Я очень ценю работу доктора Эрика Вестмана. Он очень чётко объяснил: представьте, что мы назначаем всем химиотерапию, потому что знаем, что один из двух человек заболеет раком в течение жизни. Мы так не делаем. Так что, если у вас есть заболевание, возможно, рассмотрите статины. Но даже в этом случае эффект на продолжительность жизни минимален. Поэтому нужно действительно взвесить, стоят ли побочные эффекты того небольшого увеличения продолжительности жизни, которое вы можете получить. Статины, как и большинство лекарств. Если взять аспирин, появившийся в 1899 году, он был обезболивающим. Затем его использовали во время Гражданской войны в Испании как жаропонижающее. Но сейчас, по какой причине мы используем аспирин чаще всего во всём мире? Противотромботическое действие.
Аналогично, если посмотреть на статины, они имеют плейотропные, то есть множественные эффекты. И они, конечно, снижают уровень ЛПНП, но это скорее побочный эффект. Я думаю, если они и приносят какую-то пользу, то потому, что они вызывают небольшое повышение выработки оксида азота, способны стабилизировать бляшки и влиять на функцию эндотелия. Так что это могут быть небольшие преимущества, но у них есть по-настоящему серьёзные побочные эффекты. Один из 50 человек заболеет диабетом от статинов. Они влияют на производство холестерина в нашем мозге. Наш мозг — самый быстрый орган. 60% нашего мозга состоит из жира, 25% из которого — холестерин. Наш холестерин не проникает через гематоэнцефалический барьер, но статины проникают. И те, что проникают сильнее, имеют больше когнитивных побочных эффектов, потому что вы не производите холестерин, необходимый для того, чтобы этот наш прекрасный орган работал так, как нужно. Удивительно.
Кери: Это совершенно не научное рассуждение, я просто обыватель, но именно это было одним из главных моментов для меня при переходе на карнивор. Мне казалось, что жирное мясо так долго демонизировали. Я ел салат на обед, салат на ужин, немного куриной грудки, и всё. И когда я перешёл на карнивор, я почувствовал, что мне не хватало этого жира. Мой холестерин вырос, но, думаю, у меня был его дефицит. Не знаю, правильно ли так говорить. Моё тело будто сказало: «Да, наконец-то это то, что тебе было нужно!» Мой тестостерон удвоился на карниворе, моя иммунная система стала сильнее, сон улучшился, депрессия ушла. И я чувствую, что многие из этих вещей связаны с гормонами. Как вы сказали, наш мозг состоит из жира и холестерина. Наши гормоны нуждаются в этом. Так вот, мой длинный вопрос заключается в следующем: многие люди говорят мне, Кери, вы бы достигли того же, если бы просто избавились от вредной еды. Я чувствую, что, конечно, отказ от вредной еды — это большая часть головоломки.
Но я думаю, что употребление жирного мяса добавляет что-то такое, чего у меня не было бы в противном случае.
Что вы думаете?
Сто процентов. И я считаю, что это так. Это диета, соответствующая виду. Разве мы кормили бы коалу грейпфрутом? Нет. Они развивались, питаясь эвкалиптом. Если вернуться к самым ранним временам, когда мы отделились от австралопитеков около двух миллионов лет назад, мы были приматами, которые разработали каменные орудия, начали охотиться и есть мясо. Конечно, вначале мы были падальщиками, но по мере того, как мы развивались через Homo erectus, мы начали готовить мясо, наши мозги росли ещё больше благодаря всему этому белку и жиру. Но мы, Homo sapiens, — мыслители. Мы не самые крупные хищники, у нас нет самых больших зубов или когтей, мы не самые быстрые, но мы лучше всего умеем думать и общаться друг с другом. Благодаря этому мы могли добывать мегафауну. Мы фактически «съели» большинство континентов, на которых обитали.
Но всё, что мы ели, было мясом. И много белка, много жира. Это довольно интересно. Я даже провожу эксперименты со своей собакой. Она тоже ест по принципу карнивора. Если я кладу на пол кусок постного стейка или кусок масла, она всегда выбирает масло. Она всегда сначала тянется к жиру, потому что мы инстинктивно знаем, что это то, что нам нужно для энергии. Это то, что нам нужно для питания. И я чувствую, что даже будучи карнивором, иногда я ем более постный кусок мяса, и это просто... поэтому я всегда приношу своё масло. У меня всегда с собой небольшая пачка масла, потому что без достаточного количества жира это просто не то. Кери: Для меня это тоже заметно. Сон улучшается. Настроение лучше, всё лучше. Если я когда-нибудь чувствую себя неважно, я всегда говорю людям: если вы чувствуете себя немного не в своей тарелке на карниворе, пересмотрите потребление жира, потому что, вероятно, его недостаточно. Доктор Форан: Абсолютно.
Я стараюсь придерживаться соотношения жира к белку примерно два к одному.
